И обнажилась первозданная чистота,
природа души,
сотканная из детской доверчивости к людям
и детской же веры в Бога.

Булгаков С. Н., Свет невечерний. Созерцания и умозрения, 1917

В статье приведено авторское исследование междисциплинарных художественных практик, вмещающих в себя как классические методы создания произведений искусства такие как масляная живопись, так и инновационное использование бытовой техники в качестве инструмента для творчества. В основу изысканий легли опыты московской художницы-абстракционистки Эллайи Глори. Проведены исторические параллели между живописью Глори и искусством представителей нью-йоркской школы (Д. Митчелл, Х. Франкенталер, Поллок, Ротко и др.). Обосновано наследование классических традиций абстрактного экспрессионизма Эллайи Глори, самодостаточная творческая позиция которой опирается на теории В. Воррингера и Т. Липпса. Выведен новый подход в абстрактном искусстве, названный автором статьи «мембранной абстракцией». Этот вид искусства связан с концептуальной значимостью определения экологических вызовов и эстетической подачей переживаний с ними связанных. Картины отражают как творческий, так и духовный поиск первозданной красоты через трансформационное явление технологического прибора, не являющегося обыденным способом создания живописи.

Ключевые слова: междисциплинарность, абстрактный экспрессионизм, мембранная абстракция, концептуальность, инновация, экология, эстетика/

The article presents an author’s study of interdisciplinary artistic practices that encompass both classical methods of creating artworks, such as oil painting, and the innovative use of household appliances as tools for creativity. The research is based on the experiments of Moscow-based abstract artist Ellayya Glory. Historical parallels are drawn between Glory’s painting and the art of representatives of the New York School (J. Mitchell, H. Frankenthaler, Pollock, Rothko, etc.). The article substantiates Glory’s inheritance of the classical traditions of Abstract Expressionism, with her self-sufficient creative stance rooted in the theories of W. Worringer and T. Lipps. A new approach in abstract art, termed «membrane abstraction» by the author of the article, is introduced. This form of art is connected to the conceptual significance of defining ecological challenges and the aesthetic presentation of the experiences associated with them. The paintings reflect both a creative and spiritual quest for primordial beauty through the transformative phenomenon of a technological device, which is not a conventional mean of creating painting.

Keywords: interdisciplinarity, abstract expressionism, membrane abstraction, conceptuality, innovation, ecology, aesthetics

С течением времени и развитием технологий у художников возникают новые возможности воплощать собственные замыслы в жизнь. В данной статье рассмотрен инновационный метод создания картин, который основан на соединении несоединимых методов – традиционных инструментов живописи и результатов работы бытовой техники. В таком нетривиальном ключе работает абстрактный художник Эллайя Глори. Целью своего творчества она считает не только необходимость донести эстетические принципы, но и провозгласить концептуально значимую экологическую повестку. Методами работы стали формально-стилистический анализ картин, историко-культурное исследование (связь между живописью нью-йоркской школы и художником), семиотический анализ (техногенное реальное в символьно-художественное), а также технико-технологическое исследование методов работы.

Природой абстрактного искусства руководят собственные незыблемые законы. Абстракционисты, к которым, несомненно, относится российская художница Эллайя Глори, стремятся создавать «чисто эстетическую живопись» [1], наполненную чувствами и эмоциями, а не пассивно отражать объекты внешнего мира, погружаясь в механический процесс работы кистью и мастихином. Альфред Барр, первый директор Музея современного искусства в Нью-Йорке (MoMA), установил четкое разграничение между художником-беспредметником и ребенком или сумасшедшим. Абстракционист «не безумен и не инфантилен. Он ценит в искусстве качества, связанные с его личными целями свободы воображения, бесстрастной спонтанности и технической беззаботности ребенка, который творит для себя одного, без давления ответственности взрослых и практических правок» [2, с. 19].

В то же время художнику-абстракционисту значительно сложнее, чем фигуративисту, т.к. последнему гораздо легче размышлять о своей работе, когда есть заданный образ. Хорошо ли он выполнен? Убедительно ли получилось изображение? Абстракцонист оперирует образами, становящимися собственными версиями различных явлений. Творчество Глори зазвучало особым голосом вместе с новой серией картин «Все самое ценное», вобравшей в себя множественные смыслы – от визуальных и эстетических до философских и концептуальных. Прежде чем обратиться к абстрактным образам этой серии и рассмотреть их с точки зрения природной первозданности, которая, будто, заключена в стихии и разнообразии окружающего мира, необходимо ввести определение понятия природы, как явления, решившего визуальные и концептуальные задачи работ Глори.

В предыдущей статье «Сады удивления и чуда абстрактной экспрессионистки Эллайи Глори» мы отмечали близость ее живописного почерка к традиционному подходу представителей абстрактного экспрессионизма 1940-х – 1950-х годов, к художникам, так называемой, Нью-Йоркской школы. В этот же период в середине XX века Джон И. Х. Баур (John I.H. Baur), куратор Музея Уитни (Whitney Museum of American Art), предложил концепт абстрактного видения природы, изучив избранные картины Грейс Хартиган (Grace Hartigan), Джоан Митчелл (Joan Mitchell) и Хелен Франкенталер (Helen Frankenthaler). Он ввел термин «природа в абстракции» [3]. Далее мы предлагаем использовать это понятие и по отношению к живописи российской художницы Эллайи Глори. Не только использовать, но и раскрыть с новой точки зрения, которая отразила бы возникновение особого визуального языка, названного автором статьи «мембранное абстрактное искусство». Баур определял «природу как натуру абстракциониста» и как «всеобъемлющую вселенную, окружающую нас <…> неосязаемый мир суши и воды… мир света, неба и воздуха… вечные силы, влияющие на прорастание, рост и смерть, которые составляют жизненные циклы и смену времен года» [3]. Органические природные формы, пульсация света и воздуха, наполняют картины «Детство Как Оно Есть Или…?», «Свет параллельных Вселенных в неспешном цветении лотосов», «Первый Вдох Весны или…?», написанные Глори в 2024-м году. Эти формы насыщены цветовой палитрой природы, наделены абстрактным выражением явлений окружающей среды и силы их органической структуры.

Мы уже упоминали в статье «Сады удивления и чуда…» внутреннюю связь творчества Эллайи со Вторым поколением абстракционистов – с Краснер, Митчелл и Франкенталер. Сегодня же понятно, что сходство заключается не только в «интуитивном отражении напряженности между собственными личностями, природой и творчеством художниц» [4], но и в широком определении «природы в абстракции». Представительницы Второго поколения, а также продолжательница их традиции Эллайя Глори выразили, в созданных полотнах, неподдельное чувство внешнего естества, связь между искусством и их собственной жизнью. Это более инклюзивный тип абстрактного мышления, чем распространенный в 40-е − 50-е, как остроумно выразился арт-критик Клемент Гринберг, в «мужском клубе» Поллока, Горки и Кунинга. Обращаясь к нашей современнице Глори, мы видим, что ее полотна серии «Все самое ценное» приобретают окончательный вид, благодаря взаимодействию поверхности холста, цветовых пигментов и кистей, а также дальнейшего использования стиральной машины, т.е. нескольких природных сил – центробежной, кинетической энергии и гравитации, используемых во время работы устройства для стирки. Здесь же складывается принцип инклюзивности, когда независимо от своих первичных функций, объединившись в одно, несколько явлений рождают особый всеобъемлющий опыт.

Эллайя создает новую серию картин подобным образом, чтобы подчеркнуть, насколько могут быть смещены акценты во внешних качествах произведения, когда вмешивается мощное противоречие между красотой и явлением, во власти которого находится потенциальная активизация экологических проблем. Инновационный метод Глори в работе над картинами заключается в том, что она использует гибридную технологию, объединяющую традиционные медиа и совершенно невероятный способ создания изображений – с помощью машинной стирки написанных картин.

Стиральные машины потребляют значительное количество электроэнергии, производство которой зачастую связано с выбросами загрязняющих веществ в атмосферу; нагрузка на водные ресурсы, а также их загрязнение, вплоть до этрофикации водоемов, что может в будущем изменить климат, сделав мир природы еще более хрупким. С помощью авторского подхода Эллайя Глори создает визуальный язык абстракции, отражающий актуальность, сложность и взаимосвязанность явлений мира природы и деятельности человека.

Данный метод Глори в работе над картинами также оправдан еще по нескольким причинам (в этом случае, наша точка зрения на сущность произведения искусства сближается с позицией Воррингера). Во-первых, органическая жизненность цветовых характеристик на полотнах художницы трансформируется в технологическом контексте стиральной машины, как инструмента творчества. Во-вторых, здесь речь идет уже не об абстракции, только как эмоционального изображения, а об абстракции как произведения искусства. (Парафраз «Речь идет не об анализе условий, при которых изображение этого пейзажа кажется красивым, а об анализе условий, при которых изображение этого пейзажа становится произведением искусства» [4].)

«Органически-жизненные» [5] формы и эмоциональная эмпатия демонстрируют связь «видимой поверхности вещей» и когнитивного контекста, ассоциируя их со стремлением к сопереживанию и искусству репрезентации. А это и есть, согласно Воррингеру, произведение искусства, ценность которого заключается, следуя Липпсу [6], в удовольствии зрителя от эмпирического сближения с художественным объектом. В данном контексте любопытен сам термин «эмпатия» (Einfühlung), введенный немецким философом Липпсом. Эмпатия как «процесс, посредством которого человек проецирует свои собственные чувства и эмоции на внешние объекты, тем самым ощущая их частью самого себя» [6, с. 616]. Произведения Эллайи как за счет внешнего эффекта «втягивания» зрителя вовнутрь композиции, так и концептуальной идеи в них заложенной, вызывают чувство глубокой эмпатии.

Картины художницы привлекают к себе потому, что их самодостаточность обусловлена «архитектоникой» [5], опять-таки, как ее понимает Воррингер. «Архитектонический» метод позволяет Глори осознавать единство формы, отсутствующее в самих объектах, какими они предстают в окружающем мире. Она стремится исключить имитационную часть работы, чтобы достичь более высокого уровня, когда самодостаточность возможна в отрыве от природы. Таким образом, ее творчество ориентировано на абстракцию. «Натуралистичный» тип создания живописи у Эллайи не имеет никакого отношения к «натурализму» XIX века, когда творческий метод носил описательный характер и, в первую очередь, предполагал использование органических тем и мотивов. «Натурализм» Глори напрямую связан с процессом создания произведений как таковых.

В чем именно заключается натурализм живописи и стремление Эллайи к первозданной красоте образов в абстрактном искусстве? В цветовой палитре природы, стихийности органических форм, абстрактном выражении явлений окружающей среды, а также в рассмотрении природы, как источника духовной и эмоциональной связи.

Картины «Блюдечко с голубой каёмочкой или Что коплю на небесах», «Чисто, Звонко. А ещё…?» вмещают в себя богатое разнообразие природных цветов и оттенков. Светло-зеленый, изумрудный, оливковый напоминают о весеннем и летнем состоянии окружающего мира, когда зеленый цвет является доминирующим. Песочный, каштаново- коричневый, серо-коричневый обращают воображение к почве и корням деревьев, как к метафорической связи с прошлым и визуализацией будущего. Лазурный и бирюзовый оттенки, а также небесно-голубой цвет неба и глубокие синие оттенки воды придают картинам природную свежесть и спокойствие. Яркие лимонные, золотистые янтарные тона встречаются в цветах и осенних листьях. Вишневый, гранатовый, бордо присутствует в ягодах и цветах, а белый − в снежных зимних пейзажах. Фиолетовый в своих лавандовых, сиреневых, пурпурных вариациях проявляется в сумеречных и закатных оттенках неба.

В серии «Все Самое Ценное» с особой силой раскрывается дар Эллайи создавать живопись, как будто, приглашающую окунуться в лоно природы и ощутить её величие. Этот эффект становится достижимым, благодаря «методу спонтанности» − изображению стихийных органических форм, непредсказуемых по своей сути и существующих вне искусственно созданных объектов. Объектов со строгой геометрией, характеризуемых четкими линиями, углами и симметрией. Внешняя организация элементов на картинах «Паутина или Тайна взаимосвязей?», «Полёт Души или…?», «Всемирная паутина или…?». Глори демонстрирует развитие, происходящее естественным образом, без заранее подготовленного плана или предварительной стратегии.

Натурализм живописи художницы, проявляющийся в стихийности изображаемых органических форм, опирается на следующие характеристики: непредсказуемость (развитие композиционных элементов случайным образом, сродни способности природных объектов изменяться в ответ на солнечный свет, влажность и температуру); асимметричность (отклонения от идеальной симметрии, похожие на форму живой единицы, имеющей уникальный и естественный вид); органичность (часто изображения напоминают, созданные природой, живые существа и образования, такие как ветви деревьев, листья, раковины моллюсков и др.). Стихийные формы в «Первый Вдох Весны или…?», ««Детство Как Оно Есть Или…?», «Чисто, Звонко. А ещё…?», «Ледовый шифр или Седые Тени Вечности…?», словно, вдохновлены причудливыми очертаниями гор, меандрами и дельтами рек, изящными узорами и текстурами облаков, лучами морских звезд, замысловатыми скалистыми образованиями, сформированными ветрами и водами.

Натурализм живописи в качестве абстрактного выражения явлений окружающей среды проявлялся в творчестве многих знаменитых беспредметников – В. Кандинского, Д. Поллока, М. Ротко, Ф. Марка. Эллайя Глори безупречна в наследовании традиций великих мастеров нефигуративного искусства. Ощущение хаоса и энергия природы, создающие мощное эмоциональное воздействие, как в «Композиции VII» (1913) Кандинского; сложные и хаотичные узоры в «№31» (1950) Поллока; цвета, переходящие плавно друг в друга и пробуждающие ощущение глубины и таинственности у Ротко в «Orange, Red, Yellow» (1961); тона, усиливающие ощущение дикости и первобытной силы природы в «Blue Horse I» (1911) у Франца Марка – приобрели свое уникальное звучание на полотнах «Паутина или Тайна взаимосвязей?», «Свет параллельных Вселенных в неспешном цветении лотосов», «Чисто, Звонко. А ещё…?», «Блюдечко с голубой каёмочкой или Что коплю на небесах», «Озарения в Серых Буднях или…?» Эллайи Глори.

Для Эллайи природа является источником вдохновения не только в плане формы и цвета, но и в плане духовной или эмоциональной связи. Природная красота, ее мощь и тайны отражают глубокое чувство благоговения и удивления, которое художница стремится передать в своих абстрактных работах.

За время развития цивилизации человек все дальше уходит от природного естества, заменяя его технологическими устройствами, компьютерами и искусственным интеллектом. Отказ от естественного порядка вещей в пользу высокотехнологичных машин, меняет также и сюжеты в искусстве. Роберт Хьюз в 1991 году писал: «В отличие от наших бабушек и дедушек, мы живем в мире, который создали сами. Еще около пятидесяти лет назад образы природы были ключом к пониманию чувств в искусстве. Природа – ее циклы роста и увядания, ее реакции на ветер, погоду, свет и смену времен года, ее непрерывное обновление, ее бесконечная сложность форм и поведения на всех уровнях, от молекулы до галактики, – обеспечила основные метафоры, в рамках которых почти каждое отношение Человека к окружающей действительности можно было бы описать и изучить. Ощущение естественного порядка, которое всегда каким-то образом корректировало притязания человека на самость, придавало моду и меру досовременному искусству. Если сейчас это ощущение потускнело, то отчасти потому, что для большинства людей природа была заменена культурной перегруженностью: городами и средствами массовой информации. Мы напичканы стимулами, как цыплята-наседки, и важным кажется не качество или смысл сообщений, а их избыток. Перегрузка изменила наше искусство» [7, с. 465].

Сегодня человечество вступило в исторический период, когда естественной реакцией художников на информационную перегрузку может оказаться распознавание образов в природе и создание произведений, по своему складу обладающих архитектоническим естеством окружающего мира. Эллайя почувствовала «ветер перемен» и стала создавать гибридное искусство, как с технической точки зрения (традиционные среды и стиральная машина), так и концептуальной (чистая эстетика и постановка острого вопроса экологии). Ее живопись рассматривает природу родства естественного и искусственного. Как трансформация абстракции изнутри и снаружи связывает воедино различные идеи. Как эстетическая и концептуальная ДНК включаются в живопись, как они передаются и в какой форме.

На фундаментальный и, вместе с тем, образный вопрос Дэвида Салле «Есть ли у картин нервная система?» [8] Эллайя в своих полотнах дает утвердительный ответ. Ее серия «Все самое ценное» ознаменует собой возникновение нового художественного явления, которое мы бы назвали «мембранное абстрактное искусство». Уникальный стиль Глори характеризуется игрой света и тени, а также динамическими формами, создающими иллюзию движения и глубины. Благодаря искусственной технологической трансформации живопись художницы кажется тонкой и полупрозрачной, формирующей многослойные композиции. Формы в мембранном абстрактном искусстве часто асимметричны и текучи. Они напоминают природные явления, такие как волны, облака или ветер. Это придает работам ощущение движения и жизни. Несмотря на сложность техники, работы в мембранной абстракции часто отличаются минимализмом и простотой форм. Это позволяет сосредоточиться на взаимодействии света и теней, а также на тонких переходах цвета. Живопись Глори, благодаря своей особой структуре и внешним характеристикам (тонкий слой пигмента и микроскопические прорисованные линии), сродни мембране, наделена способностью пробуждать защитную интенцию, которая не пропускает негативное воздействие внешнего агрессивного и недружелюбного мира и при этом точно впитывает все лучшее, что есть в реальной окружающей среде – красоту и гармонию природы.

1 Barr A., Jr., Cubism and Abstract Art (New York 1936). 248 p.
2 Shapiro M. Nature of Abstract Art. 1937. Total Abstraction. Issue 20. October 2013. 19 p.
3. Baur, John I.H. Nature in Abstraction: The relation of Abstract Painting and Sculpture to Nature in the Twenthieth – Century American Art. Whitney Museum of American Art. New York, N.Y. 1958. P. 1-72.
4. Воронкова А.С. Сады удивления и чуда абстрактной экспрессионистки Эллайи Глори. Точка.АРТ, интернет-журнал об искусстве и культуре, 19 декабря 2023.
5. Worringer W. Abstraction and Empathy. A contribution to the Psychology of Style. 1997. 168 p.
6. Lipps T. Ästhetik: Psychologie des Schönen und der Kunst. 1903. 616 p.
7. Hughes R. Culture as nature. The shock of the new. Robert. 1991. 465 p.
8. Salle D. ‘Juxtaposition Is the Art of the Possible’: Taking a Turn as a Curator, Artist David Salle Considers How Context Shapes the Way We See Art. Artnet. April 19, 2023.